МЕТОДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА КАЗАЧЬЕГО КЛУБА СКАРБ

Физическое воспитание в казачьих юнкерских и военных училищах

императорской России (1867 - 1917 гг.)

   В 1862 - 1865 годах в России была проведена военная реформа, направленная на создание более эффективных структур и форм управления войсками, как в мирное, так и в военное время. В 1864 году вся страна была разделена на 10 военных округов, а в следующем 1865 году было образовано еще 3 округа [1, с. 22]. С целью подготовки офицерских кадров для частей русской армии в военных округах с этого времени стали открываться окружные юнкерские училища. Казачьи юнкерские училища были открыты в Оренбурге в 1867 году, в Новочеркасске в 1869 году, в Ставрополе в 1870 году [2, с. 191]. В Оренбургском училище обучались казачьи юнкера Оренбургского, Уральского и Семиреченского казачьих войск, в Новочеркасском училище - казачьи юнкера Донского и Астраханского казачьих войск, в Ставропольском училище - казачьи юнкера Терского и Кубанского казачьих войск [3].

Позднее было организовано еще одно военно-учебное заведение для подготовки к офицерской службе казачьих уроженцев, получивших общее образование в кадетских корпусах. Этим заведением в 1890 году стала казачья сотня при Николаевском кавалерийском училище в Санкт-Петербурге, получившая впоследствии неофициальное название "Царская сотня" [4, с. 111].
Кроме упомянутых выше, существовало еще несколько юнкерских училищ, имевших отделения для обучения казачьих юнкеров. Так, в Виленском пехотном училище было отделение на 35 казачьих юнкера, в Варшавском пехотном училище - отделение на 85 казачьих юнкера, в Иркутском юнкерском училище - отделение на 30 пеших казачьих юнкера и отделение на 30 конных казачьих юнкера [3].
С 90-х годов 19 века началось преобразование юнкерских училищ в военные училища, завершившееся в 1910 году. К началу Первой мировой войны было два казачьих военных училища - Новочеркасское и Оренбургское [5].
Одним из обязательных условий для поступления в казачье училище было хорошее состояние здоровья. Полный курс обучения в юнкерских училищах составлял 3 года [3]. Важное место в обучении отводилось физическому воспитанию. По этому поводу генерал-майор М. С. Лалаев отмечал: "Главной целью физического воспитания в военно-учебных заведениях было сбережение и подкрепление здоровья, развитие и усовершенствование телесных сил воспитанников, дабы сделать их способными к перенесению трудов военной жизни" [2, с. 61].
Общая программа обучения в казачьих юнкерских училищах подразделялась на зимние и летние занятия. Зимние занятия проводились, в частности, по следующим дисциплинам [6]:
1) верховая езда; 2) служба строевая; 3) гимнастика; 4) вольтижирование; 5) рубка; 6) фехтование.
Верховая езда включала в себя упражнения по манежной и полевой езде, по доездке молодых и "дурноезжих" лошадей, охоту по искусственному следу [6].
Главное Управление казачьих войск придавало большое значение правильному обучению верховой езде. Так, в одном из документов этого управления [7, л. 53] по этому поводу указывалось следующее.
"Верховая езда, как наиболее важный отдел строевого образования кавалериста и как наиболее трудный предмет для усвоения, должна производиться по возможности ежедневно, не менее часа во всех классах. Езда должна производиться всегда на английских седлах и с самого начала обучения, так как после езды на солдатских седлах переход к езде на английских труден для обучающегося. Слабые в езде должны ездить сначала со стременами, а вовсе не учившиеся до поступления в училище - на вольте с хордой, те же, кои уже освоились с лошадью и не падают, должны ездить без стремян.
Указав правила посадки, а также правила влезания и слезания, следует обратить особенное внимание на предписания устава, имеющие целью предотвратить вредную привычку держаться за поводья и болтать руками. С этой целью следует ввести езду без повода. При первых уроках на ходу в отношении посадки главное внимание следует обращать на то, чтобы обучающиеся сидели глубже в седле, а не на разрезе.
Когда обучающиеся приобретут некоторую уверенность в посадке, тогда можно приступить к урокам управления.
Езду без стремян следует производить до тех пор, пока обучающиеся не окрепнут в посадке, что для большинства приходит на 4-й или 5-й месяц, а потому в январе можно начать в общем классе (первый год обучения - прим. автора) езду со стременами. В специальных классах (второй и третий год обучения - прим. автора) достаточно для улучшения посадки ездить без стремян первые два месяца курса.
В специальных классах с декабря, в общем - с февраля, должно начинать езду на мундштуках сначала без оружия, а потом с шашками, заканчивая каждую езду рубкой.
Преодоление препятствий должно быть начато еще при езде без стремян, перед началом езды на стременах и продолжаться затем во все время курса езды.
В виду настоящей необходимости поставить в ряды кавалерии ездоков решительных, уверенных и выносливых, желательно развить езду юнкеров 2-го специального класса (третий год обучения - прим. автора) как по количеству упражнений (до двух часов в день), так и в отношении способа ведения занятий. Езда юнкеров 2-го специального класса должна вестись преимущественно одиночным порядком с целью дать ездоку, усвоившему уже сознательно все правила посадки и управления, возможность практиковаться в езде самостоятельно.
Особое внимание должно быть обращено на приучение юнкеров к самостоятельному сохранению правильного размера аллюра на рыси, галопе, а в особенности на полевом галопе. С целью приучения юнкеров к сохранению правильного размера аллюра должны быть введены особые упражнения на отмеренных дистанциях (на кругу).
В зависимости от местных условий, езду следует вести преимущественно на воздухе, вначале на плацах, а в заключение на местности более или менее пересеченной.
Весьма желательно практиковать юнкеров в охоте по искусственному следу, а если обстоятельства дозволяют, то и в охоте с борзыми. Юнкерам 2-го специального класса должна быть поручена доездка молодых лошадей и исправление дурноезжих".
Служба строевая, входившая наряду с верховой ездой в число зимних занятий в казачьих юнкерских училищах, включала в себя, в частности, следующие упражнения [6]: стойки, повороты, движения, приемы шашкой на коне и пешком, приемы винтовкой, отдание чести.
Наряду с верховой ездой и строевой службой, в число зимних занятий в казачьих юнкерских училищах входили и занятия гимнастикой.
В программу регулярных занятий гимнастикой, в частности, входили следующие упражнения без снарядов [8-9]:
1) движения ногами на месте;
2) приседания, прыжки с места и с разбега, прыжки в длину и в высоту, прыжки вниз, прыжки с ружьями, прыжки через ров, прыжки вперед и в стороны, прыжки вперед из положения, сидя на корточках, прыжки вниз из висячего положения, подскакивание с места;
3) балансирование на одной ноге, упражнения для рук и для туловища, упражнения лежа;
4) упражнения с взаимодействием попарно, шеренгами и группами;
5) борьба, борьба цепью;
6) переноска раненого на руках и на крестце;
7) бег, мерный бег, ускоренный бег, обегание вокруг шеренги, бег с препятствиями, бег на выносливость, вбегание на крутизну и сбегание с нее, бег на пятках, бег на месте, бег с выбрасыванием ног вперед, бег с откидыванием пяток, бег на носках не сгибая колен, бег во рву, бег зигзагами, бег змейкой, бег паутиной, бег колесом, бег сомкнутыми частями.
Во время гимнастических занятий использовались различные снаряды: шест, канат, барьер, горизонтальная и наклонная доски, бревно, параллельные брусья, горизонтальная перекладина, наклонная лестница, стенка, лошадь, горизонтальная палка, поддерживаемая руками и плечами. В число гимнастических упражнений со снарядами, в частности, входили [8-9]:
1) вбегание на наклонную доску и сбегание с нее с ружьем и без;
2) ползание по бревну, борьба на бревне, разойтись двум встретившимся на бревне;
3) балансирование на доске;
4) прыжки на лошадь на седло с крупа; вспрыгнуть на седло на носки, прыжки на лошадь и через нее;
5) влезание и слезание по лестнице, лазанье по лестнице на одних руках;
6) перелезание через стенку с разбегом;
7) лазанье по шесту, по двум и трем шестам, перелезание с шеста на шест;
8) лазание по канату с помощью ног и без помощи ног;
Кроме этих многочисленных упражнений, во время гимнастических занятий устраивались разнообразные игры:
1) вытягивание каната;
2) немецкие жмурки;
3) чехарда;
4) бег на дистанции.
Главное управление казачьих войск придавало большое значение правильному проведению гимнастических занятий. Так, в упоминавшемся уже документе [7, л. 52] по этому поводу указывалось следующее.
"Служа средством для физического развития, гимнастика в юнкерском училище приобретает особое значение в виду молодого возраста поступающих туда юношей, не могущих зачастую справиться с тяжестью ружья, вследствие чего на этот отдел необходимо обратить должное внимание и извлечь возможно большую пользу правильным и последовательным ведением занятия.
Обучение гимнастике должно вестись в систематической последовательности, переходя постепенно от легчайших упражнений к более трудным. Успех гимнастических занятий следует основывать, главным образом, на возбуждении доброй воли и охоты каждого обучающегося.
При первоначальном обучении следует наблюдать, чтобы обучающие не требовали от учеников на первых же порах ловкости и быстроты исполнения, но обращали бы главное внимание на правильность исполнения и совершенно свободное положение всех частей тела, не допуская ни малейшей натянутости, которая не только без пользы утомляет ученика, но совершенно противоречит основной цели гимнастики: одновременному развитию всех частей тела.
Когда приготовительные упражнения будут достаточно усвоены, следует переходить к практическим упражнениям. Не ограничиваясь только теми из них, которые упомянуты в наставлении, необходимо практиковать юнкеров на некоторых других машинах, не перечисленных в уставе, во-первых потому, что юнкер моложе солдата, а, следовательно, требует и больших упражнений для своего развития, а во-вторых, от будущего офицера следует требовать по гимнастике, во всяком случае, большего сравнительно с солдатом при коротком сроке его службы. При выборе машин должно иметь в виду, во-первых, укрепление рук, так как твердая рука будет служить залогом успехов по стрельбе, а во-вторых, развитие смелости в движениях и действиях, необходимых для военного человека. При занятиях гимнастикой не следует упускать из виду ее гигиенических целей и потому отнюдь не требовать от учеников более того, что каждый из них по своему телосложению и силам в состоянии исполнить. Особую отрасль гимнастики составляет обучение мерному и ускоренному бегу: оно должно идти параллельно с прочими приготовительными гимнастическими упражнениями. Обучение бегу следует начинать в самой легкой одежде, то есть в гимнастических рубашках, затем следует постепенно переходить к бегу в мундире, сначала без амуниции, а потом и в амуниции. Вообще обучение гимнастике должно быть ведено применительно к требованиям, установленным для войск и завершаться полевой гимнастикой в летнее время".
В число дисциплин, изучавшихся в казачьих юнкерских училищах в зимнее время и имевших отношение к физическому воспитанию, входило и вольтижирование. В число упражнений по этой дисциплине входили вольтижировка на вольтижерском и на строевом седле на галопе и на рыси, как без оружия, так и в полном вооружении [6].
Вольтижирование бывший юнкер Николаевского кавалерийского училища А. Марков описывал в своих воспоминаниях следующим образом [10, с. 75-76].
"Помимо езды, четыре раза в неделю мы занимались вольтижировкой, во время которой солдат - "вестач" гоняет на корде по предманежнику толстую и спокойную лошадь - на юнкерском языке "шкапу", — шедшую коротким ровным галопом, поседланную плоским седлом с двумя парами ручек на нем спереди и сзади. Юнкера должны были, держась за эти ручки, вскакивать на ходу в седло и проделывать на нем гимнастические упражнения, непривычному человеку казавшиеся цирковыми номерами, но в действительности не представлявшие собой ничего трудного. Надо было только проделывать их, не теряя темпа галопа и учитывая центробежное движение, то есть не терять наклона внутрь круга. ...Та же вольтижировка затем производилась юнкерами в конном строю в манеже, иногда при полной походной седловке, обмундировании и оружии, что было, конечно, гораздо труднее и требовало большой практики".
В документе Главного Управления казачьих войск по этому поводу указывалось следующее [7, л. 53-54].
"Вольтижировка имеет целью развить и укрепить кавалериста, постепенно возбудить в нем доверие к собственным силам и дать ему необходимую ловкость и смелость на коне, а равно и при быстром спешивании и вскакивании на лошадь. Для сего с первых уроков должно обращать внимание на развитие уверенности, смелости и соревнования между обучающимися, принимая все меры, чтобы молодые люди занимались с охотою и увлечением, не ушибались и не теряли присутствия духа.
Не нужно упускать из виду, что безопасность, завлекательность, собственная охота и даже удовольствие суть первые и самые верные условия для достижения успеха в подобных занятиях. При этом не следует требовать от обучающихся более того, что каждый, по своему телосложению и физическим способностям, в состоянии исполнить, но с другой стороны не следует и ограничиваться одними уставными требованиями, разрешая юнкерам и более трудные и сложные упражнения, поощряя смелость и уверенность в себе.
Полезно, когда ученик уже несколько освоился с лошадью, при езде без стремян сажать его на уроках вольтижирования на лошадь, оседланную английским седлом и минуты 4-5 гонять рысью на вольту без стремян и поводьев для должного развития шлюза.
Практические упражнения. Езда на вольту сперва с помощью крюков трока, а затем с опущенными руками. Повороты, поднимание и опускание головы. Поворачивание корпуса. Перехватывание руками крюков трока. Бег рядом с лошадью и приготовительный темп на рыси. Вспрыгивание в седло на рыси. Соскакивание с лошади с переносом ноги через гриву и через круп. Вспрыгивание на лошадь в темпе и с бегом около лошади. Те же прыжки на галопе. Прыжки на рыси и на галопе на лошади под строевым седлом без оружия и в походной форме с оружием.
В казачьих юнкерских училищах обучение джигитовке ведется согласно строевому уставу. Развитие этих упражнений очень желательно и должно всеми мерами поощряться".
Одним из главных профессиональных качеств казачьих офицеров являлось умелое владение холодным оружием (шашкой, штыком) - так называемая рубка, также входившая в число дисциплин, изучавшихся в казачьих юнкерских училищах в зимнее время. В программу занятий по этой дисциплине входили рубка предметов пешком и с деревянной лошади, уколы штыком, рубка предметов верхом с лошади [6]. В документе Главного Управления казачьих войск по этому поводу указывалось следующее [7, л. 54].
"Предварительные упражнения имеют целью развить силу и гибкость руки и указать приемы для производства метких и сильных ударов и уколов в предметы. Нанесение ударов и уколов в предметы (лозы, глина, чучела) производить сперва пешком, затем на деревянной лошади, а потом и на коне, как только юнкера приобретут твердую посадку. Конечная цель всех упражнений есть нанесение метких и сильных ударов и уколов на коне на всех аллюрах. Все обучение должно быть ведено одиночно.
Практические упражнения. Рубка и колотье предметов: рубка и колотье чучел пешком на ходу. То же на деревянной лошади на месте. То же на коне при движении по одному, сменою или частью".
Казачьи юнкера в зимнее время обучались также и фехтованию. В программу занятий по этой дисциплине входило фехтование на рапирах, фехтование на эспадронах, вольный бой пешком и на коне против шашки и пики [6]. В документе Главного Управления казачьих войск по этому поводу указывалось следующее [7, л. 54].
"Обучение фехтованию имеет целью научить юнкера приемам для боя на шашках. Поэтому при обучении обращать внимание на правильность стойки, движений, на правильность ударов, уколов и отбивов. Когда вышесказанное будет достигнуто, следует заканчивать вольным боем на шашках пешком и на коне".
Для поддержания на должном уровне преподавания физического воспитания, в Петербурге были открыты двухгодичные курсы физических упражнений и фехтования, на которых обучались и офицеры от казачьих юнкерских училищ [11, л. 2, 12].
Кроме зимних занятий, в казачьих юнкерских училищах проводились и летние занятия. Летний период занятий начинался с середины мая и заканчивался 1 сентября [6]. За время обучения в течение трех летних периодов производились строевые и практические занятия в поле. В число летних занятий, в частности, входили плавание, полевая езда и конная охота [6].
20-25 июля юнкерские училища выступали в самостоятельный подвижный сбор, продолжавшийся до 8 августа. Во время этого сбора юнкера проходили по возможности все то из строевого образования, что не было пройдено в лагере [12].
В отношении плавания в документе Главного Управления казачьих войск указывалось следующее [7, л. 54].
"Конечная цель этого отдела обучения научить, по возможности, всех юнкеров отдельно переплывать реки не менее 50 сажен ширины без вооружения, снаряжения и обмундирования. Число упражнений зависит от климатических и местных условий".
Конная охота, также входившая в летние занятия юнкеров, считалась важным элементом их физического воспитания. Так, начальник Оренбургского казачьего юнкерского училища в записке на имя военного министра писал по этому поводу следующее [13].
"Затем в направлении развития в гонке тех качеств, которые желательны в них, как в военных людях, считаю полезным и возможным разрешение юнкерам ружейной охоты и участие их в парфосной охоте. Охота способствует выработке выносливости, находчивости, сметки, способности к ориентировке и к умению обращаться с оружием".
Все вышеизложенное относилось в основном к уставным, обязательным требованиям по физическому воспитанию будущих казачьих офицеров. Но, кроме обязательных требований, существовали еще и дополнительные требования, а также неписаные традиции, оказывавшие сильное влияние на процесс физического воспитания казачьих юнкеров. Наиболее ярко эти особенности проявились в двух военно-учебных заведениях: в "Царской сотне" Николаевского кавалерийского училища и в Оренбургском казачьем юнкерском училище.
"Царская сотня" готовила офицеров для всех казачьих войск Российской империи. Быть зачисленным в нее могли лишь избранные. В "Царскую сотню" переводились лица, принадлежавшие к казачьему сословию, окончившие обучение в Донском казачьем кадетском корпусе императора Александра III в г. Новочеркасске или в других кадетских корпусах, а не занятые ими вакансии предоставлялись молодым людям казачьего сословия, удовлетворяющим общим условиям приема в военные училища [10, с. 79]. В действительности большую часть "Царской сотни" составляли донские казаки, и, главным образом, воспитанники Донского казачьего кадетского корпуса императора Александра III [14, с. 161-162].
Обучение юнкеров сотни осуществляли казачьи офицеры, переведенные для этого в училище из строевых казачьих частей. В начале 20 века командиром сотни был назначен по личному выбору императора Николая II известный есаул Плешков, прославившейся тем, что приехал на своей строевой лошади из Сибири в Петербург верхом [10, с. 79-80].
Строевое обучение юнкеров "Царской сотни" было поставлено блестяще. Рубка с шашкой и обращение с пикой граничили с чудом. По воспоминаниям А. Маркова, на одном из конных праздников в Николаевской кавалерийской школе всех присутствующих поразил юнкер, чисто срубивший все лозы и под конец рубанувший глиняную пирамиду с таким усердием, что не только разнес ее надвое, но и отрубил от толстой дубовой стойки, на которой она стояла, целый угол, для чего требовалась поистине медвежья сила. "Тогда же есаул Тургиев, сменный офицер сотни, уже в пешем строю, четырьмя ударами шашки разрубил глиняную пирамиду с такой чистотой, что она не сдвинулась ни на миллиметр, а затем слева направо разрубил ее опять на четыре части, после чего она продолжала по-прежнему стоять; девятым ударом он заставил взвиться в воздух все разрубленные части" [10, с. 84].
Гордостью "Царской сотни" были военная выправка и лихое наездничество. Чинопочитание, дисциплина, отдание чести возводились в культ, равно как и блестящее строевое воспитание или "отчетливость". Уроки езды и вольтижировки в Николаевском кавалерийском училище были ежедневными, а в "Царской сотне" два раза в неделю была джигитовка [15]. "Царская сотня" была известна в Петербурге как исключительная строевая часть по своей лихости, а ее казаки - юнкера славились своим удальством и ловкостью. Такими удальцами были, например, Фролов и Николай Бабиев.
Фролов уже на младшем курсе "Царской сотни" стал знаменитостью столицы. Вот что вспоминал о Фролове А. Марков [10, с. 82].
"Громкую и прочную славу ему принесла известная конная игра степных казаков - "лисичка", в которой он показал совершенно исключительные способности казака - джигита. Игра эта заключается в том, что один из ее участников - всадников, держа в руке лисий хвост, уходит карьером от преследующих его партнеров, изображающих охотников на лисицу и стремящихся вырвать хвост у него из рук. При этой игре искусный наездник, изображающий "лисичку", имеет широкую возможность оказать свое умение и навык управлять конем, находчивость, быстроту смекалки, а главное - искусство джигитовки, так как, увертываясь от преследователей, он буквально вертится вокруг собственного коня, зачастую оказываясь у него под животом. В этой трудной и, конечно, очень опасной игре лихой юнкер сотни Фролов показал такие номера, каких спортивный и светский Петербург, всегда посещавший конные праздники, до этого не видывал и даже не подозревал, что подобные вещи могут быть на белом свете. Огромный Михайловский манеж, где проходили эти праздники, переполненный нарядной светской публикой и офицерами гвардии в блестящих формах, буквально ревел от восторга, забыв обычную сдержанность, при виде отваги и ловкости лихого юнкера".
О другом удальце "Царской сотни", Николае Бабиеве, известно следующее [15].
"На конкур - иппике в Михайловском манеже казачьей сотни юнкеров все любовались только им. На ежегодной знаменитой "лермонтовской карусели" в ложах был весь Петербург. После вольтижировки гвардейских конных полков - джигитовка сотни Николаевского училища, сцена погони. За Бабиевым гонятся, стреляют на ходу. На полном скаку, взмахнув руками, он откинулся назад и покатился кубарем по земле. Все в ужасе. Но уже подскакали друзья, кладут рядом коней, хватают его поперек седла и скрываются, отстреливаясь".
В "Царской сотне" существовали старинные казачьи обычаи, которые в ней культивировались из поколения в поколение. Для охраны этих традиций в каждом старшем курсе избиралась группа наиболее влиятельных юнкеров. В состав этой группы входил один "полковник", двое "войсковых старшин", двое "есаулов" и один "хорунжий" [10, с. 83]. Обязанностью этой группы старшекурсников было воспитание и поддержание в своих "молодых" казачьей лихости и любви к боевому прошлому и славе казачьих войск.
Одна из традиций, общая и для "Царской сотни", и для кавалерийского эскадрона Николаевского училища, относилась к процедуре производства в офицеры, о которой А. Марков упоминает в своих мемуарах [10, с. 84-86].
Перед Царским валиком в Красном селе выстраивались юнкера старшего курса. После смотра, производимого в старые годы лично государем императором, последний громким голосом произносил: "Поздравляю вас, господа, с производством в офицеры!"
Оглушительное "ура" слышалось в ответ. Подавалась команда: "Господа офицеры - к вашим коням!" Так вот по старинной традиции произведенные офицеры "Царской сотни" и эскадрона возвращались в бараки школы не иначе, как несясь сумасшедшим карьером и вне всякого строя.
Если "Царская сотня" Николаевского кавалерийского училища поражала воображение высшего петербургского света и дипломатического корпуса своим блестящим, эффектным, виртуозным исполнением немыслимых элементов джигитовки, вольтижировки и рубки, то Оренбургское казачье юнкерское училище в известном смысле являло собой ее противоположность. Здесь все в физическом воспитании было подчинено не внешним эффектам, а соображениям практичности, целесообразности, надежности и эффективности, чтобы достойно подготовить юнкеров к их будущей боевой деятельности в степных районах.
Оренбургское казачье юнкерское училище (с 1910 года - военное казачье училище [16]) готовило казачьих офицеров для службы в небольших отрядах, оторванных от главных сил. Повышенное внимание уделялось здесь развитию инициативы юнкеров, практическим занятиям, физическому воспитанию [17, с. 59]. Заметим, что программы обучения в казачьих училищах вообще строились с учетом специфики казачьих войск, высокой выучки рядового и унтер-офицерского состава. По численности на первом месте в Оренбургском казачьем юнкерском училище были оренбуржцы, а на втором - кубанцы. Причем популярность кубанцев в училище определялась "наездничеством, гимнастикой на снарядах, глубоким Войсковым товариществом, то есть природным казачьим молодечеством, но отнюдь не высокими баллами в науках и зубрежкой" [18, с. 14].
Среди документов, хранящихся в Российском Государственном Военно-Историческом Архиве (РГВИА), есть интересные воспоминания выдающегося русского военного историка, автора многотомного труда о Кавказской войне генерала В. А. Потто, командовавшего Оренбургским казачьим юнкерским училищем в 1870 - 1881 годах. Эти воспоминания [19, л. 1-13] были переданы в 1965 г. в дар РГВИА писателем Иваном Константиновичем Ениколоповым.
Произведенные В. А. Потто изменения в физическом воспитании юнкеров Оренбургского казачьего юнкерского училища касались строевого образования, учебного курса и в особенности летних практических занятий.
Изменения в строевом образовании в первую очередь касались джигитовки, о которой В. А. Потто пишет следующее [19, л. 2].
«...джигитовка имеет громадное значение уже потому, что, помимо своей практической цели приучить человека быть на коне, как дома, и именно образовать из него центавра, с которым конь составляет одно нераздельное целое, она развивает в человеке еще безоглядную отвагу, удаль, молодечество, презрение к опасности, притупляет в нем чувство самосохранения и научает не терять присутствие духа в самые критические минуты, - качества чрезвычайно важные для кавалериста вообще, а для казака в особенности.
С этой именно точки зрения, т.е. с точки нравственного закала, джигитовка должна служить превосходною военною школою, и потому - то ей следовало бы уделить сравнительно большую часть времени.
Я требовал от каждого юнкера обязательно:
1) поднимать на скаку предметы, как справа, так и слева;
2) стрелять на скаку по всем направлениям;
3) свертываться на скаку с седла так, чтобы укрыться от выстрела противника;
4) класть лошадь, чтобы стрелять из-за нее, как из-за бруствера;
5) спрыгивать с коня и вскакивать в седло на карьере;
6) меняться на скаку лошадьми, перескакивая с одного коня на другого;
7) пешему юнкеру вскочить на карьере в седло к товарищу;
8) плавание с конем и оружием.
Затем скачка, стоя в седле, прыгание стоя же через рвы и барьеры, расседлывание на скаку коня и другие приемы, хотя и представлялись только желающим, но начальники Штаба, как генерал-майор Зверев, так и генерал-майор Войде, не раз присутствовавшие при состязании юнкеров в джигитовке на приз, конечно, подтвердят, что не много находилось в сотне таких юнкеров, которые не исполнили бы чего-нибудь из приведенной программы.
Достигнуть таких результатов в джигитовке, как показывает опыт, весьма нетрудно: нужно только учить подействовать на самолюбие юнкеров, предоставить им полную свободу в упражнениях, и вести занятия не иначе, как сообразно установившимся издавна казачьим обычаям".
Юнкеров Оренбургского казачьего юнкерского училища за отличие в джигитовке, как и в гимнастике, награждали золотыми жетонами [18, с. 14].
В. А. Потто ставил на второе место в строевом образовании (после джигитовки) обучение будущих казачьих офицеров рубке острым оружием. Именно он первым ввел это упражнение в число строевых занятий казачьих юнкерских училищ [19, л. 2]. В своих воспоминаниях В. А. Потто так пишет о важности рубки острым оружием [19, л. 2-3].
"Только тот кавалерист будет искать рукопашного боя с противником, который убежден, что рубить умеет, а выучиться этому искусству: можно только острым оружием. Правда, искусство это дается нелегко, и требует сравнительно значительных расходов на чучела, но по своей занимательности оно развивает в молодых людях силу, ловкость и умение владеть оружием, а главное любовь к нему - гораздо более, чем фехтование, которое в бою совсем не пригодно.
По неимению учителей - инструкторов, я с этой целью держал при училище несколько старых казаков Кубанского войска, у которых искусство рубить было доведено до идеального совершенства.
Важность этого предмета для юнкерских училищ обусловливается тем, что рубка острым оружием по новости предмета находится у нас в кавалерии еще в младенческом состоянии. Желательно, чтобы офицеры превосходили в этом искусстве солдат и могли бы служить им примером".
Высоко ценилась в Оренбургском казачьем юнкерском училище и старинная казачья традиция метания с коня арканом, о которой В. А. Потто высказывается следующим образом [19, л. 3].
"Мне хотелось воскресить этот старинный и, к сожалению, почти уже забытый казачий обычай, который, однако же, и в будущих войнах может найти себе большое применение. В ловких и сильных руках казака аркан представляет оружие страшное и в высшей степени пригодное там, где нужно схватить кого-нибудь в плен, добыть языка или сорвать часового, а случаев к этому представится много во время быстрой погони, в разъездах, в засадах и т.п.
Казачьи училища обязаны научить юнкеров относиться с уважением к их старым боевым традициям".
Стремясь как можно больше приблизить обучение казачьих юнкеров к их будущей боевой деятельности, В. А. Потто первым ввел в занятия сомкнутым строем ночные учения [19, л. 3].
" Меня побудила к этому та мысль, что военные действия в степи происходили по преимуществу ночью, потому естественно было приучать и юнкеров к ночным движениям на быстрых аллюрах и даже на карьере.
По моему замечанию, эти ученья приносили огромную пользу особенно по отношению к дисциплинированию части. Только при строгой дисциплине, при общем и напряженном внимании подобные ученья могли обходиться без несчастных случаев, и этих случаев не было".
Много новшеств, имевших большое практическое значение для боевой деятельности будущих казачьих офицеров, было введено и в число практических летних занятий в Оренбургском казачьем юнкерском училище. К числу таких новшеств относились так называемые "поездки о двуконь", практические фортификационные занятия, ночные переправы через реку и ночные учебные набеги. О первом из этих новшеств В. А. Потто пишет следующее [19, л. 5].
В число практических летних занятий введены были мною так называемые "поездки о двуконь", составляющие единственный способ в степи передачи известий и для поддержания сообщений между степными отрядами и укреплениями.
Для этого юнкера, по двое, с заводными лошадьми отправлялись в степное укрепление Ак-Тюбе и возвращались назад, делая в четверо суток четыреста семьдесят верст (501 км. - Прим, автора), причем производили маршрутную съемку и доставляли топографическую заметку о местности. Такие упражнения, приучая юнкеров подолгу оставаться на коне, давали им возможность практически ознакомиться, как следует при столь продолжительных и быстрых переездах как обращаться с лошадью.
Полагаю, однако же, что, так как это составляет особенность Оренбургского края, то и должно оставаться только в одном Оренбургском училище".
Физическому развитию казачьих юнкеров способствовало и то, что занятия по фортификации не ограничивались только требованиями программы, но дополнялись еще и практическими работами на местности [19, л. 5].
"Так, во время маневров юнкера устраивали для себя земляные очаги и хлебопекарные печи, разрабатывали спуски для проезда орудий и экипажей, сравнивали и насыпали дороги и наводили мосты через овраги и реки. Наглядным памятником этих работ доныне служит один из мостов, устроенных юнкерами через реку Каргалку на почтовой дороге из Оренбурга в деревню Покровку. Постройка этого моста, бывшая в связи с маневрами, была окончена юнкерами в два дня, несмотря на проливной дождь, и произведена таким капитальным образом, что мост восемь лет служит земству без всякого ремонта. Он так и известен в народе под именем юнкерского моста".
Кроме упоминавшихся выше ночных конных учений сомкнутым строем на быстрых аллюрах и даже на карьере, В. А. Потто проводил в Оренбургском казачьем юнкерском училище и другие ночные занятия, способствовавшие физическому развитию юнкеров. К числу таких занятий относились ночные речные переправы и ночные учебные набеги [19, л. 5].
"По отношению к переправам, которые так часто случаются кавалерии в ночное время, я постоянно повторял юнкерам слова известного казачьего генерала Илловайского, сказанные им императору Александру I: "Река, Государь, казакам не преграда". Чтобы утвердить их в этой истине, я высылал юнкеров небольшими командами и приказывал в темную ночь перебираться, как знают и как умеют, через глубокую и быструю Сакмару, за которой стоял неприятель. Чтобы не быть замеченным противником, сторожившим в свою очередь берег, юнкерам приходилось выбирать для переправы самые опасные и трудные места. Кто пускался вплавь на кожаных турсуках, кто связывал кое-какие плоты, кто кидался на несущееся бревно и на нем, хватаясь за другие, с их помощью прибивался к противному берегу. Отваги, удали, риску, а главное сметки высказываемо бывало при этом множество. Плоты разъезжались, бревна перевертывались, юнкера окунались в воду - и все-таки возвращались тем же путем с самыми точными и верными сведениями.
Вечерние рассказы мои о переправах горцев, об их сноровках и хитростях имели здесь для себя обширное практическое применение".
Что касается ночных учебных набегов, то такие занятия были особенно популярны у юнкеров, напоминая им о старинных военных казачьих традициях. Вот как описывал В. А. Потто в своих воспоминаниях проведение таких занятий [19, л. 5-6].
"Особенное удовольствие вызывали у юнкеров ночные набеги, производившиеся обыкновенно в самое темное время. Иногда эти набеги направлялись по таким местам, которые можно бы было считать положительно недоступными для кавалерии. Помню восторг молодых людей, когда сильнейшая партия, при которой находился я сам и офицер Генерального Штаба, заведывающий работами, именно благодаря подобной местности, была застигнута врасплох и разбита.
Это был один из замечательнейших набегов. Юнкер, командовавший партией, провел ее в короткую летнюю ночь, до 35 верст, лесами и болотами, и кинулся с нею на станцию железной дороги, верхом, с той стороны, где местность была такая, что казалось, должна была бы обеспечить нас даже от нечаянной атаки пехоты".
Таким образом, физическому воспитанию в казачьих юнкерских и военных училищах уделялось большое внимание. Условно можно выделить три компоненты в этом процессе физического воспитания:
1) обязательный компонент;
2) дополнительный компонент;
3) казачий (или традиционный) компонент.
Обязательный компонент четко определялся требованиями воинских уставов, разработанных Главным Управлением казачьих войск. Успешной реализации этого компонента способствовали также различные руководства (например, по гимнастике), содержавшие подробные методические материалы.
Дополнительный компонент был ориентирован на максимальное приспособление казачьих юнкеров к местным условиям их будущей боевой деятельности. В Оренбургском казачьем юнкерском училище этот дополнительный компонент был развит в высшей степени благодаря усилиям выдающегося военного педагога и историка генерала В. А. Потто.
Казачий компонент представлял собой набор оригинальных традиционных боевых приемов, в течение веков формировавшихся и совершенствовавшихся казачеством. К их числу относятся и приемы владения холодным оружием и арканом, и приемы ведения ночных набегов и ночных речных переправ, и приемы джигитовки, с блеском демонстрировавшиеся в казачьей игре "лисичка" юнкерами "Царской сотни" Николаевского кавалерийского училища.

Литература

1 Кобзов В. С. Офицерский корпус Оренбургского казачьего войска. В сб. научи. ст.: Исторические очерки (под ред. А. П. Абрамовского). Челябинск, 1994 г., с. 5-33. I
2 Лалаев М. С. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных Главному их Управлению. От основания в России военных школ до исхода первого двадцатилетия благополучного царствования Государя Императора Александра Николаевича, 1700 - 1880. Часть 1, Спб., 1880 г., 283 с.
3 Бобровский П. О. Двадцатипятилетие юнкерских училищ (20 - го сентября 1864 по 1889 г.), Спб., 1889 г., 43 с.
4 Четверть века Казачьей Сотни Николаевского кавалерийского училища (1890 - 4 июня 1915). "Педагогический сборник", август 1915 г., с.111-115, Петроград, типография М. М. Стасюлевича.
5 Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. М.: Научное издательство "Большая Российская энциклопедия", 1996 г., т. 2, с. 431.
6 Положение о юнкерских училищах с программой учебного курса и программами вступительного экзамена во все классы юнкерских училищ (согласно приказам по военному ведомству 1901 года за №№ 197 и 318)". Составил столоначальник Главного Штаба капитан Васильев, Спб., типография М. О. Ломковского, 1902 г., 190 с. Издание неофициальное.
7 Российский государственный военно-исторический архив (далее РГВИА), ф. 330, оп. 42, д. 690.
8 Программы для юнкерских и урядничьих училищ. Сост. Особой комиссией при Главн. управл. военно-учебных заведений. Спб., Исаков, 1870 г.
9 Шмидт К. А. Руководство гимнастики для действующих войск, с особым приложением для стрелковых частей, учебного пехотного батальона и военных и юнкерских училищ. Спб., типография Министерства Путей Сообщения, 1873 г. (обложка 1874), 154 с.
10 Кадеты и юнкера. Кантонисты. А. Марков. Кадеты и юнкера; В. Н. Никитин. Многострадальные. - М.: Воениздат, 2001. - 262 с. - (Редкая книга).
11 РГВИА, ф. 330, оп. 42, д. 721.
12 РГВИА, ф. 330, оп. 42, д. 690, л. 49.
13 РГВИА, ф. 330, оп. 42, д. 689, л. 80.
14 Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 2. — М.: Граница, 1992. - 224 с. (Стражи порубежья).
15 "Генерал - сотник". Общеказачья газета "Станица", Москва, 2001 г., № 1.
16 Волков Е. В. "Военно-учебные заведения на Южном Урале в период революционной смуты (1917-1919 гг.)". В сб. научи, статей "Оренбургское казачье войско. Поиски. Находки. Открытия." (под ред. А. П. Абрамовского), Челяб. гос. ун-т. Челябинск, 1999, с. 90-102.
17 Рыбин В. А. Казачьи войска. "Военно-исторический журнал", 1990 г., № 7, с. 58-60.
18 П. Н. Стреляное (Калабухов). Одиссея казачьего офицера. Полковник Ф. И. Елисеев. М.: Рейтаръ, 2001, 112 с.
19 РГВИА, ф. 260, оп. 1, д. 12.

В. В. Козлов, аспирант Московского педагогического университета
Журнал «Военно – исторический архив» №11 (47) октябрь 2003
E-mail:bom@electronics.ru