Так мы Запад культурный узнали,

Одинаково все хороши:

Торговали. Душили. Продали.

Вот и делят теперь барыши,-

(П.С. Поляков)

   Поезд «Атаман Платов» прибыл в Новочеркасск по расписанию. Стояла прекрасная теплая осень. Есаул Простодушев, с большой спортивной сумкой на плече, легко спрыгнул со ступенек вагона, ему предстояло длительное время пробыть в Новочеркасске. Заодно он должен был выполнить кое-какие поручения атамана московской «Зимовой Донской станицы», и встретиться с Донским войсковым атаманом генералом армии Козицыным.

   Зайдя в вокзал, и мысленно поздоровавшись с манекенами, одетыми в форму донского казака при шашке и наряд донской казачки, безмолвно и безропотно встречающих всех, кого Бог пришлёт в Донскую казачью столицу, есаул вышел на автобусную остановку. Время было обеденное, автобуса долго не было, а донское солнце немилосердно припекало. Простояв в ожидании с пол часа, Простодушев решил воспользоваться такси, благо, что вся площадь перед вокзалом была заставлена свободными машинами. В Москве братья казаки проинструктировали его, что таксисты в Новочеркасске делятся на два сорта: организованные - по вызову, и самовольные. Стоимость проезда по вызову сообщает диспетчер таксисту, который берёт обозначенную сумму с пассажира. Самовольные же таксисты стоимость проезда определяют по внешнему виду пассажира, исходя из только им известных понятиях о целесообразной плате. Но площади, как ни странно, стояли только самовольные. На вопрос о стоимости проезда, есаулу ответили, что «по дороге договоримся».

   Усевшись в такси и сообщив адрес, он стал смотреть в окно автомобиля. Вокзал Новочеркасска притулился к подножию горы Медвежий кут, на которой расположен город. Ревя мотором, такси легко взлетело верх по откосу, и Простодушев увидел Войсковой собор.

   Водитель оказался словоохотлив. Справившись с крутым подъёмом, сразу спросил:

-Откуда припожаловали в казачью столицу и надолго?

-Из Москвы, месяца на три.

-Как зовут?

-Виктор Иванович.

-Меня Александром. Я хоть не казак, но сочувствующий. Если нужно будет такси вот вам номер мобильника. Я мигом прибуду.

-Хорошо, - согласился Простодушев, взяв водительскую визитку.

   Проехав мимо памятника генералу Бакланову и памятника согласия между красными и белыми казаками, машина повернуло на проспект Бакланова. В конце проспекта, ещё раз повернув, такси остановилось.

-Всё, приехали, - объявил таксист. - С вас 80 рублей.

   Это было в два раза больше цены, которую родственник, живущий в Новочеркасске, сообщил Виктору Ивановичу, но торговаться он не стал. Выйдя из такси, визитку выбросил в урну и направился в организацию отмечать командировку. Там дали адрес гостиницы, не объяснив толком, как туда добираться. Не зная города, Виктор Иванович решил опять же взять такси. Оказалось, что гостиница находилась на расстоянии двух трамвайных остановок, но у самовольных таксистов минимальная плата 30 рублей, даже если всего в 100 метрах.

   Гостиница оказалась небольшой с чистыми номерами, при холодильнике и электрическом чайнике. Телевизор, правда, в холе. Жильцы разношерстные, встречаются москвичи, много старших офицеров, проводящих вечера в объятиях местных «девочек» и заливающих себя и их розовым игристым «Донским».

   Оставив вещи в номере, Простодушев пошёл знакомиться с городом. Новочеркасск построен по регулярному плану, поэтому там не встречаются кривые улицы или переулки, как в Москве. Центр вылизан к недавнему двухсотлетнему юбилею, а потому пока чист. Так улица Атаманская, где иногда являет себя народу реестровый Донской атаман Водолацкий, имеет опрятный вид на расстоянии всего лишь 50 метров. Далее поперёк улицы свалены бетонные блоки и отлично видно, что улица ремонтируется уже не первый год. И вообще, чем далее от центра, тем улицы грязнее. И это казачья столица!

   Виктор Иванович решил посетить Атаманский дворец, приведённый в отличное состояние. Совсем недавно дворец был присутствием сразу нескольких Донских атаманов разных мастей. Раньше он был местом пребывания имперских наказных Войсковых атаманов, которых сегодня нет, а есть лишь самозванцы.

-Правильно, что их отсюда выпроводили, - подумал есаул.

   Услужливый гид проводит группу, к которой присоединился Виктор Иванович, вас по всем комнатам дворца и обязательно покажет вам комнату, где в 1918 году застрелился атаман Каледúн. Они придерживаются официальной точки зрения, что он застрелился, а не был застрелен, несмотря на тот факт, что он был отпет в храме и похоронен на кладбище. А, как известно, самоубийц хоронили за оградой кладбища. Сейчас в одном из крыльев Атаманского дворца строят часовню.

   Вообще кончина атамана дело тёмное и очень напоминает смерть генерала Лавра Корнилова. Как известно, расхожей версией в советское время считалась гибель генерала от случайного снаряда, в то время, как теперь доподлинно известно, что красные активно охотились за ним, имея в рядах отряда, осуществлявшего «Ледяной поход», шпионов. Так что к моменту выстрела из пушки красные точно знали, где Корнилов находился.

   Из передач новочеркасской радиостанции «Донская столица» есаул Простодушев узнал, что администрация Ростовской области лелеет проект превратить Новочеркасск в Мекку туризма, этакий заповедник разнообразных казачьих услуг, где зарубежные гости могли бы как следует погулять и оттянуться. Это и понятно снятие фильма «Атаман» Ростовской властью с подачи вице губернатора и реестрового атамана Всевеликого Войска Донского и казачьего генерала Водолацкого в станице Старочеркасской судя по всему, разожгло его и его окружения денежные аппетиты. Ведь Староческасская всего лишь маленькая станица и там негде толком иностранцам ни погулять, ни как следует оттянуться. Другое дело Новочеркасск. Благо безработных здесь хоть пруд пруди, да и 80 процентов населения составляет молодёжь. Так что завозить проституток не нужно. На месте наберём. Правда, для этого необходимо согласие администрации города и городского населения. Не трудно себе представить, что согласие атамана Новоческасска и администрации города получить совсем не трудно, если их взять в долю, а иногороднему населению стоит только стоит пообещать, что при этом цены на квартплату уменьшится, то оно одобрит и более смелые проекты. Правда при этом неизвестно, будет ли среди развлечений такое, как «Я Войсковой Донской атаман» с ношением атаманского мундира и ночёвкой у атаманши. Оно бы пользовалось огромной популярностью, особенно среди толмудистов.

   Встречаясь и разговаривая с жителями Новочеркасска есаул обратил внимание на следующий, во многом определяющий жизнь Новочеркасска, факт. Не казачье население Дона, особенно с Украины, хохлы, люто ненавидит казаков и не признаёт за казаками право на казачью землю. С ними в ненависти к казакам смыкается та часть населения, которая представляет собой потомков отбросов русского народа, которым коммунисты заселили после гражданской войны казачью землю. Кремлёвская власть так же неравнодушно дышит к самой идеи казачьего самоуправления и видит в нём угрозу её существования не только на Дону, но и по всей России. Слово казачий, власти Новочеркасска, и Ростовской области старательно обходят, чтобы с одной стороны не напоминать казакам о бывших сословных привилегиях и правах на землю, а с другой стороны, чтобы не раздражать «иногородних» и выходцев с Кавказа. Так появление казака в казачьей форме не в праздник вызывает резкое неодобрение «иногородними» и переселенцами. Казаки же в свою очередь живут тихо и до сих пор считают себя побеждёнными, находящимися под «иногородним» правлением. От того в не праздничный день на улицах Новочеркасска нельзя встретить ни одного казака в форме.

   Дни в работе летели быстро, и тут Простодушев, как споткнулся, вспомнив, что 14 октября в праздник Покрова Пресвятой Богородицы в Новочеркасске генерал армии, атаман Козицын проводит смотр своего общественного казачьего войска.

   В этот день больше двух часов Виктор Иванович ожидал атамана в его приёмной на углу Московского проспекта, в бывшем здании библиотеки, на втором этаже, куда вела широкая лестница. За два часа, до начала парада около атаманского кабинета уже сгрудилась толпа окружных и станичных атаманов, в чине от есаула до казачьих полковников. Разговорившись с двумя казачьими полковниками, Виктор Иванович убедился, что существующее мнение среди казаков, что они плохо понимают происходящее и слепо идут за генералом армии и Войсковым Атаманом Козицыным, не соответствует действительности. Это были образованные и самостоятельно мыслящие казаки, с выгодой для себя служащие Войсковому Атаману, но готовые перебежать к реестровому Войсковому Атаману, если увидят более выгодные для себя условия. В отличие от реестрового войска атамана Водолацкого, основу которого составляют беспринципные, жадные до денег казаки вместе с прикормленной нынешней кремлёвской властью местной донской власти и интеллигенцией, для которых собственное благополучие и деньги играют большую роль, чем нравственный вопрос, какой власти служить и угодна ли эта служба Богу и православному казачеству, костяк войска атамана Козицина составляют обедневшее хуторские и станичные колхозники, а так же малоквалифицированные рабочие из казаков и иногородних, поверстанных в казаки, живущих в небольших городках, вместе с бригадирами, председателями колхозов и бывшими районными секретарями, и примкнувшей к ней потерявшейся в нынешней жизни обедневшей, и в своём большинстве настроенной просоветски, провинциальной интеллигенцией. Этакая, знаете ли, просоветская большая казачья ватага, белая сверху и красная внутри. Она политически дезорганизована и обезоружена, и поэтому абсолютно безопасная для нынешней кремлёвской власти, которая на это войско смотрит как на бумажного станичного бугая на верёвочке, которую крепко держит в своих руках его создатель.

   За час до парада к приёмной подъехал, генерал армии и Донской Войсковой атаман его высокопревосходительство Козицин. Раздалась команда «товарищи офицеры» и на лестнице появились, Донской атаман, за ним следовал мундироносец, несущий как штандарт упакованный генеральский мундир, и уже за ним хвост из генералов, казачьих полковников и других малозначительных чинов, напоминающий хвост мистического дракона.

   Виктор Иванович шагнул вперёди, и, обратив на себя внимание Войскового, устно изложил порученное ему дело. В ответ ничего вразумительного не услышал и тут же получил от важной персоны выговор за отсутствие здесь и сейчас московского станичного атамана, после чего, Войсковой вместе с мундироносцем затиснутый генералами, торжественно удалился в свой кабинет. Через некоторое время туда же проследовали ещё несколько генералов в бешметах и с кинжалами на кавказских поясках. Спустя некоторое время из кабинета вынесли огромный поднос с гроздьями белого виноградом и, показав его войсковой старшине, толпившейся возле кабинета, объявили, что их высокопревосходительство выкатывает ещё бочку вина. Всё это вызвало у находящихся в приёмной взрыв одобрения, и небывалое проявление верноподданнических чувств.

   Покинув приёмную, Виктор Иванович подумал, что в этот праздничный день, так называемое козиценское войско, прежде всего, пойдёт в войсковой храм в Новочеркасске, и ждал его там. Однако, войско, протелепавшись мимо, скучковалось напротив атаманского дворца возле памятника атаману Платову, что стоит на проспекте его имени. Войско было «столь велико», что уместилось на одном квартале между двумя переходами проспекта.

   В ожидании начала торжества Виктор Иванович стал разглядывать казаков и войсковую старшину. Вид их желал много лучшего. Многие рядовые казаки, как и войсковая старшина, были одеты в одежду, состоящую из смешения казачьей формы с современной, зелёно-пятнистой. Во всём чувствовался недостаток средств. Войсковая старшина в большинстве своём была без сапог, обутая в ботинки с брюками навыпуск и мундиры не первой свежести. Особенно бросился в глаза один войсковой старшина, на котором были казачьи шаровары, заправленные в стоптанные туфли, а вместо мундира пятнистая куртка. На голове у него надета полевая потёртая фуражка советского образца. Зато генералитет сиял новыми мундирами и орденами.

   Появление Войскового атамана Козицина, окружённого толпой самодостаточных генералов, среди которых выделялась мадам-полковник, в тёмно синем мундире с красной опушкой, было встречено донским гимном. Его исполнил казачий ансамблем, где голосисто выделялись Галочка и Светочка, пританцовывающие и строившие глазки казакам в мундирах, расцвеченных генеральскими звёздами и усыпанными орденами. После гимна генералу армии преподнесли хлеб - соль. Отломив небольшой кусочек от преподнесённого ему хлеба Войсковой Атаман отдал его многочисленной толпе из генералов и казачьих полковников окружающих его, которые набросились на хлеб, как шайка голодных приживалок, вырывая друг у друга куски и смачно жуя, в мгновении ока съели его, не оставив даже крошек воробьям. Видя, что трапеза закончена, атаман собственного Всевеликого Войска донского объявил войску, что он выставляет бочку вина, а затем уже приступил к поздравлениям и награждению окружающих его генералов разнообразными орденами, а так же шашками «степовых войск». Виктору Ивановичу вдруг показалось, что стоявший на постаменте среди генеральской камарильи, атаман Платов, будучи младшим по званию среди топчущихся у его пьедестала генералов, не выдержит балаганного шутовства и словоблудия, и шарахнет по дубовым башкам атаманской булавой, а затем одним взмахом сабли разгонит собравшуюся безоружную кучку обманутых казаков, впавших в великую гордыню и возомнивших себя Всевеликим Войском Донским.

   В перерывах между награждениями, студенты Южнороссийского государственного университета, бывшего Новочеркасского политехнического института, размахивая автоматами и разбив о свои головы пустые бутылки, уступили своё место сорока мальчикам и девочкам лет десяти, одетых в чёрные юбочки и брюки без лампасов, символизирующих собой поросль «общественного» донского войска, которые испуганной стайкой пробежали перед очень важными персонами обвешанных орденами.

   Потом началось взаимонаграждение, продолжавшееся боле двух с половиной часов. Всё это время утомлённое и стоящее на полусогнутых козицинское Войско, опираясь друг на друга и на многочисленные флаги, окружённое со всех сторон солдатами и милицейскими патрулями, как кастрированный бугай, ревело верноподданническое «любо!». Неожиданно один из «воинов», казак из Волгодонска в истерике упал около одного из флагов на асфальт, продолжая в экстазе выкрикивать «любо!». Ослабевшего, и неспособного более исполнять «воинский долг» казака, тот час же подобрала и увезла дежурившая тут же «Скорая помощь».

   Награждение атаманов и войсковой старшины продолжилось, как ни в чём не бывало и только завистливое ворчание и вздохи старших милицейских офицеров, сбившихся в кучку недалеко от Верховного, которыми они провожали награждённых, вносили некоторое разнообразие. При этом не обошлось без курьёза. Кому-то из войсковых старшин в спешке всучили сразу две одинаковые медали, хотя объявили о награждении его двумя разными, а вот обменять отказались. Кому-то досталось двое наградных часов, и естественно возник вопрос, на что их надевать, та как не так давно эти же казаки уже были награждёны часами. К награждаемым, подстрекаемые жёнами, пытались примазаться однофамильцы, спешившие предстать перед очами Верховного, чтобы, воспользовавшись суматохой среди выдающих награды, успеть поживиться какой - либо медалью. Однако такие попытки тут же строго пресекались самим Верховным. Когда же было объявлено о награждении нагайками, Войско оживилось, но оказалось напрасно. Оказалось, что речь шла не об атаманской порке, а о награждении. Правда, нагайки вынесли не донские, а оренбургские, да и давали их вместе с атаманскими папахами. В нагрузку. Когда папахи с нагайками закончились, наступило время основного парада войска, по окончании которого наступила очередь застолья.

   Долго приходил в себя после невероятного казачьего праздника Виктор Иванович, стараясь как можно больше отдаваться работе, но природное любопытство взяло верх и он, в конце снова стал изучать нравы казачьей столицы. Первым местом, куда он направился был местный Азовский рынок. Чего там только не было! Холодное оружие – шашки и кинжалы легко можно купить там. Их привозят на заказ из Кизляра. Шашки горские, качества невысокого и не идут ни в какое сравнение с златоуставскими, «степовых войск», шашками. Там же на рынке он опробовал и юбилейную водку. Вода в Новочеркасске не очень хорошая, несколько горьковатая. Поэтому и водка была с горчинкой. Ему понравилось местное вино «Дикая вишня». Потом при отъезде закупил 5 литров, угостив им дома домочадцев и братьев казаков.

   А вот пошить казачью форму в Новочеркасске оказалось целой проблемой, так как требовалось постоянно следить за пошивом, а то могли и рукав пришить не к тому месту. Прогуливаясь вечером по проспекту Платова, есаул познакомился с казаком, катающим всех желающих на бричке. Он и дал адрес человека, который на 200-летие Новочеркасска обул столичного атамана с атаманшей и всех из казачьего ансамбля. Звали мастера Эдиком, его ларёк находился в г. Шахты на улице Чернокозова в подвале возле базара. Простодушев не поленился и съездил туда. Заказал себе две пары сапог – летние без подкладки и зимние на меху. Через две недели получил их. Сапоги вышли на славу, и когда в Москве температура упала за -30, он не раз с благодарностью вспоминал мастера, разгуливая по морозу в его сапогах.

   В один из осенних дней, когда солнце припекало по-летнему, Виктор Иванович решил попить воды и направился к киоску на проспекте Бакланова. Его опередила юная казачка, разговорившаяся с продавщицей так громко, что невольно было слышно.

–Мне, пожалуйста, энергетический напиток, дамские длинные сигареты и на оставшиеся деньги презервативы. Нет, не сверхтонкие, а рубчатые - громко произнесла юная казачка.

   И это типичные разговоры молодёжи и их желанные потребности, с которыми Простодушев сталкивался уже не раз.

   Неоспоримым фактом является то, что будущее всякого народа, в том числе и казачьего, это молодёжь, а Новочеркасск-город учащейся молодёжи и вот что с ней происходит.

   Автобусы из близлежащих станиц приходят на Азовский рынок и почти полностью заполнены парнями и девушками, едущими после воскресного отдыха в Новочеркасск, для продолжения учёбы. Девичьи стриженые головы на тонких шеях делают похожими их на молодых гусей. И от этого автобусы напоминают кошёлки с птицей, которую везут на продажу.

   Возвращаясь из станицы Багаевская, Виктор Иванович с трудом отыскал в салоне автобуса свободное место. Усевшись в самом его конце среди сумок, набитых продуктами, которых, навряд ли, хватит до следующего воскресенья, так как возвращающихся студентов ждут голодные друзья и подруги, наверное, уже закупившие не одну двухлитровую бутылку пива.

   Пьяная казачья молодёжь в Новочеркасске не исключение, а правило. Пиво пьют и молодые казаки, и юные казачки. Пьют везде, где только можно и где даже неприлично. Особым почётом пользуется парк перед Атаманским дворцом, где стоит памятник атаману Платову. Там чисто и прохладно от работающих фонтанов. Юные казачки допиваются до состояния, когда не могут даже стоять вертикально и падают через скамейки, что очень нравится их друзьям, которые спаивают их, не жалея родительских денег. Виктор Иванович как–то попытался объяснить молодым людям, что спаивать девушек, тем боле до такого состояния, нехорошо. Но его не поняли и решили, что он нарушает закон о свободе совести и вмешивается в их личную жизнь, а, следовательно, его необходимо тут же и проучить. Хорошо, что с Простодушевым была нагайка. Мало им не показалось, а некоторых она здорово отрезвила. Из разговоров пьющих на соседних скамейках студентов Южноросссийского университета, он, например, узнал, что многие студенты старшекурсники на свои деньги содержат студенток-любовниц, причём стараются подобрать первокурсниц, пока они не узнали цен на содержанок. Некоторые снимают квартиры и содержат двух и трёх девиц. Сожительство с первого курса считается нормой, а это требует денег. Поэтому поездки домой становятся просто необходимыми для выживания. Ведь родители думают, отдавая последние заработанные копейки, что это необходимо для учёбы их сына, а он спешит поскорее потратиться на очередную подругу.

   Поезд из Новочеркасска на Москву уходит вечером. Было темно и ветрено. Однако, покидая казачью столицу, есаул, хотя и не мог себе объяснить почему, но твёрдо верил в то, что наступит время, когда по проспекту атамана Платова победным парадом пройдёт не шутовское войско с самозваным атаманом, а вооружённое и единое Донское войско, краса и гордость донского казачества, во главе с всеми казаками и почитаемым атаманом, ведущим их от победы к победе за честь и славу казачества.

   А ещё он неколебимо верил в то, что пройдёт не так уж и много времени и достойные Донские казаки вернут во славе свою столицу, и город перестанет быть люмпенизированным человеческим вертепом и обретёт гордое историческое название - Столица Донских Казаков.