Утро в вербное воскресенье выдалось ясным и солнечным. И хотя солнце светило ярко, в тени было ещё холодно. Встав пораньше, Алексей Павлович надел форму и собрался идти в церковь. Подкрутив усы и оглядев себя в зеркале, он перекрестился на иконы и пошёл к двери. – Это куда ты собрался в столь ранний час - спросила жена, выглянув из кухни. – Как это куда? - удивился он. - В церковь, на раннюю литургию. Ты, что забыла, что сегодня вербное воскресенье. – Я то не забыла- ответила она. - Вот так всегда. Как только дочь привозит нам внука, так ты тут же из дома. А я итак очень устаю. Работаю как вол, а ты мне ну ни в чём не помогаешь.-

-Так пошли тогда все вместе в церковь - предложил Алексей Павлович, понимая, что всё это жена говорит для того, чтобы он остался дома. – Кроме того, ты ещё не сходил в магазин.- добавила она. - Внучок ведь к городской еде приучен.- Схватив сумку, Алексей Павлович побежал в магазин. Вернувшись из магазина, он отдал жене сумку с продуктами и торопливо зашагал в церквь, надеясь по дороге наломать в роще веточек вербы. Зайдя в неё, он увидел, что кто-то обрезал на вербе все ветки с набухшими почками. – С чем же я пойду в церковь? - подумал он. Завернув за угол церковной ограды, он наткнулся на мужчину и женщину, подле которых лежали кучки из срезанных веточек. Купив у них несколько веточек, он поспешил в церковь. Однако, подойдя поближе, он понял, что опоздал. Из двери церкви, навстречу ему, стали, не спеша, выходить прихожане – казаки с жёнами и детьми и семейные дачники. Среди их были и знакомцы Алексея Павловича.

   Трижды перекрестившись на икону, весящую у входа в церковь, он вошёл во внутрь и ещё три раза с поклонами перекрестился. Приложившись к выставленной иконе, он подошёл к свечному ящику и подал записочки «Об упокоении» и « О здравии» дорогих и близких ему людей. Увидев бак с освящённой водой, он решил немного испить её. Но бак оказался пуст. Пока он беспомощно топтался у бака, мимо него прошел священник, причём так быстро, что Алексей Павлович даже не успел подойти к нему и получить благословление. – Вот как наказал меня господь за моё опоздание на службу - подумал он.- Ни святой воды тебе, ни благословления.-

   Выйдя из церкви и трижды перекрестившись, Алексей Павлович огляделся. Недалеко от сторожки, стояла небольшая кучка людей, преимущественно из пожилых женщин, дачниц, с непокрытыми головами, одетых в куртки и штаны. В руках они держали веточки вербы и о чём-то негромко, но эмоционально разговаривали между собой. Алексей Павлович подошёл поближе и прислушался. Пожилая дачница, с густо накрашенными рыжими волосами, одетая в куртку, джинсы и кроссовки возмущённо говорила стоявшим возле неё дачницам. – Вот уж, сколько времени мы тут стоим и ждём, а батюшки всё никак не наедятся.- Её подруга, лет шестидесяти, маленькая, жирненькая и проворненькая еврейка с завитыми волосами медного цвета приотворила дверь сторожки, и, просунув в образовавшуюся щель свою маленькую накрашенную головку с намалёванными глазками, стала, картавя и размахивая руками, возмущённо кому-то громко выговаривать. Затем, захлопнув дверь, она всем громко объявила, что батюшки только чай пить собираются, и ехидно от себя добавила – наверное, с коньячком.-

   После таких слов дачницы громко и возмущённо загомонили, приступив к перемыванию батюшкиных косточек. Казачки стояли в одолении от них и в разговор не вступали. Наконец дверь сторожки отворилась, вынесли чашу с водой и кропило. Толпа задвигалась и выстроилась в два ряда. Их сторожки вышел молодой священник и, взяв кропило, стал кропить стоящих в рядах. Среди дачниц раздались возгласы радости, поздравления, пожелания «гранитного» здоровья и долголетия, переходящего в бессмертие. Алексей Павлович стоял в первом ряду последним и батюшка, торопливо окропив его и веточки вербы, быстрыми шагами направился в храм.

   И хотя Алексей Павлович и не попал на раннюю литургию, но на душе у него стало светло и радостно. Перекрестившись, он решил заглянуть в книжную церковную лавку. Войдя в неё, он снял папаху и перекрестился на икону Спасителя, висящую при входе. Затем он прошёл в угол, где обычно выставляли вновь поступившие книги. Возле стола с книгами, он увидел казака в форме, который разглядывал толстую книгу. Возле него стояла его дочка, лет семи-восьми. В руках она держала небольшую зелёную книжечку и, старательно выговаривая слова, отчётливо, но медленно читала из неё стишок. Закончив его читать, она посмотрела на батю и сказала – А у тебя есть рублик, чтобы заплатить за нёё? - Батя посмотрел на неё, покраснел и опустил голову. – Жаль, что у тебя нет рублика- сказала она.- Но обещай мне, что когда у тебя будет рублик, то ты мне её обязательно купишь. –

   С этими словами она закрыла книжечку и положила её на место. Алексей Павлович подошёл поближе и прочитал: «Зёрнышки» Добрые истории для маленьких ребят. Взяв в руки, он пролистал её. – Какая замечательная книжечка, добрая и православная. Она учит добру и справедливости – подумал он про себя. - Как тонко чувствует эта юная казачка красоту, добро и справедливость. А ведь именно это и нужно этой юной душе, чтобы в ней возросла и окрепла душа православной казачки, способной перенести все тяготы жизни, создать крепкую казачью семью и воспитать настоящих казаков. И тогда Алексей Павлович решил сделать ей подарок. Он пошёл и заплатил за книгу. Затем, он подошёл к маленькой казачке и, потянув ей книгу, сказал – В этот светлый праздник, разреши мне сделать тебе маленький подарок.- Она вскинула на него свои синие глаза и, помолчав, посмотрела на батю. Батя улыбнулся и молча кивнул головой. Она взяла книгу и сказала – Спасибочки! Спаси Вас Христос! - Во славу Божью! – ответил Алексей Павлович. Отец девочки, глядя на него широко раскрытыми глазами и немного волнуясь, подошёл к Алексею Павловичу и спросил, как его звать - Раб Божий Алексей - ответил он. - Мы будем за Вас молиться - сказал он, и улыбнулся.

   Простившись с Алексеем Павловичем, они вместе вышли из церковной лавки, держась за руки. Глаза девочки казачки сияли. Она шла улыбаясь, и прижимала к груди столь дорогую ей зелёную книжечку.

– Славная из неё вырастет казачка, и счастлив, будет тот казак, кому достанется она в жёны – думал Алексей Павлович, весело шагая домой, по залитой ярким весенним солнцем улице.